Пятнадцать российских фантастов написали роман-буриме о первом пилотируемом полете на Марс. Правда, одна из интриг произведения заключается как раз в том, кто первым ступит на Марс – российско-европейско-американский экипаж «Ареса» или два тайконавта с китайской «Лодки тысячелетия»? Космическая гонка, юридическим итогом которой должна стать присоединенная территория иной планеты.
Идея буриме сложилась в ходе проекта «Марс-500» федеральной космической программы. Это эксперимент по имитации пилотируемого полета на Красную планету, в котором смоделирован ряд условий такой экспедиции – сверхдлительность, автономность, измененные условия коммуникации с Землей – задержка связи, лимитированность расходуемых ресурсов. Международный экипаж с июня 2010-го по октябрь 2011 года провел 520 суток в изоляции.
На сайте проекта с июня 2010 года и начал печататься по главам роман «Дорога к Марсу». Сначала еженедельно, потом время от главы до главы увеличилось до двух-трех недель. А вот теперь вышла книжка, на обложке которой маркетологи крупно выделили фамилию ЛУКЬЯНЕНКО как самого раскрученного автора. Он написал четыре главы из 40. Больше – пять – только у исследователя космонавтики и писателя Антона ПЕРВУШИНА, который и начал эту эстафету.
Закон, установленный еще романом-фельетоном, печатавшимся в газетах, а за тысячу лет до него – некоей Шахерезадой, гласит, что разбитое на куски длительное повествование должно прерываться на самом интересном месте. Так и здесь: «Цурюпа неуверенно выбрался из-за стола и устремился в сортир. Кирсанов не мешкая извлек тонкую стеклянную трубку и вытряхнул из нее в рюмку собеседника каплю зеленоватой маслянистой жидкости» или «В тот же момент лодку сотряс удар такой силы, что Карташова вышвырнуло за борт и он с головой погрузился в ледяную воду». Следующему автору приходится выруливать из ситуации, в которую бросил героя предыдущий. И как-то выкручиваются: шпионы, инопланетяне, психотроника, нанороботы – полный джентльменский набор. Автору последней главы – Павлу АМНУЭЛЮ удалось вывести из всего этого крепкую концовку, и даже процитировать СТРУГАЦКИХ: космос – дело хорошее, но главное все же — на Земле.
108 минут Юрия ГАГАРИНА уже не вырубишь топором. Даже если будешь размахивать рассекреченными спустя десятилетия документами, что этих минут было на самом деле 106. Про новый хронометраж я вычитал в примечаниях Антона ПЕРВУШИНА к основному тексту. Автор и сам не решился покуситься на святое, ставшее легендой, поэтому и отодвинул оное во вторую производную текста.
А я люблю читать примечания. Книгу поэтому читал медленно. Надолго застрял, например, на первой станице предисловия. Потому что наткнулся на выражение Yuri’s Night, которую празднуют в ночь с 11 на 12 апреля. Когда в 9-07 утра по московскому времени взлетел Юрий ГАГАРИН, в Вашингтоне было 2 часа ночи. В 10-02 по Москве диктор Юрий ЛЕВИТАН торжественно (а по-другому он и не умел) зачитал сообщение о первом полете человека в космос.
Юрьеву ночь начали отмечать в США с 2001 года – в честь 40-й годовщины. В 2004-м ее уже праздновали в 34 странах. В нынешнем коронавирусном году она впервые прошла онлайн: их пятичасовой ролик я посмотрел более, чем наполовину: эти зарубежные ребята действительно энтузиасты.
Одна из вещей, которая зацепила меня в книге Антона ПЕРВУШИНА – события, связанные с Международной аэронавтической федерацией (FAI). Через три месяца после полета -18 июля – в Париже FAI должна была зафиксировать мировые рекорды Юрия ГАГАРИНА: продолжительности полета – 108 минут (так и зафиксировали!), высоты полета – 327,7 км (такая высота получилась случайно из-за неисправности оборудования, по плану была меньшая) и максимального груза, поднятого на космическую высоту – 4 725 кг.
Проблема была в том, что по правилам федерации рекорд мог официально быть зарегистрирован только если пилот приземлялся в кабине своего летательного аппарата. Советская делегация утверждала, что именно так и произошло. Хотя, как известно, ГАГАРИН катапультировался и приземлился отдельно от спускаемого аппарата.
Около пяти часов на заседании FAI спорили: как именно произошло приземление? Россияне стояли на своем: ГАГАРИН был в кабине корабля (как сказано в сообщении ТАСС, «советский корабль «Восток» совершил благополучную посадку в заданном районе Советского Союза»). Автор пишет в книге, что СССР несколько лет твердо держался этой версии, тем более, что спускаемый модуль видели считанные единицы советских граждан, не работающих в космической программе. Но если в федерации пять часов сопротивлялись словам единственных свидетелей посадки, то, надо полагать, у них были какие-то основания. Похоже, что они основывались на советской же печати. 14 апреля 1961 года в «Комсомольской правде», например, был опубликован репортаж Давида НОВОПЛЯНСКОГО «Приземление», написанный по свидетельства очевидцев посадки:
– Наша бригада с утра находилась в поле, – говорит тракторист Иван Руденко. – Погода стояла теплая, солнечная. Работали мы вшестером недалеко от полевого стана. Все хорошо видели приземление космического корабля. Космонавт опустился на парашюте недалеко от нас. Он управлял парашютом, подтягивая то одни стропы, то другие. Ближе всех к нему оказалась колхозница первой бригады, учетчица Анна Ивановна с девочкой. Мы побежали навстречу. Перед нами был очень спокойный и невредимый человек, стройный, одетый в красный комбинезон, белый летный шлем.
Репортаж «Комсомолки» Антон ПЕРВУШИН, правда, упоминает не здесь, а в другой своей книге — «Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь» (в поисках в интернете информации о решении FAI обнаружил и прочитал в ней только главу, этим рекордам посвященную). И как мне кажется (простите, Антон), в обеих книгах есть неточность. В них говорится, что Международная аэронавтическая федерация зафиксировала кроме трех вышеназванных еще и два рекорда радиосвязи ("осуществление впервые в мире двусторонней радиосвязи Земля-космос, космос-Земля в диапазонах KB и УКВ").
Однако в книге спортивного комиссара Ивана БОРИСЕНКО "На космических стартах и финишах" и его же статье "Мировые рекорды Юрия Гагарина" в №7 журнала "Радио" за 1961 год, которыми, в частности, пользовался автор, однозначно говорится, что FAI зарегистрировала лишь три рекорда, а два радийных – являются всесоюзными. И хотя, по сути, они осуществлены впервые в мире, но все же не авиационные – то есть не по профилю FAI. Неплохо бы проверить для следующего издания книги.
Для регистрации рекордов были задействованы два спортивных комиссара. Один из них – Владимир ПЛАКСИН, как пишет автор, потребовал от Юрия ГАГАРИНА предъявить удостоверение на старте, второму – Ивану БОРИСЕНКО, по его собственным «воспоминаниям», первый космонавт предъявил документы для удостоверения, что он это он, на финише. Есть, правда, разночтения, где последнее произошло — в поле, куда первый космонавт приземлился, или в городе Энгельсе, куда его привезли позже. По регламенту FAI комиссар должен был лично присутствовать при посадке, но…
Впрочем, указанные мною тонкости занимают в книге одну тысячную часть – просто ситуация с рекордами меня заинтересовала, и я начал поиск. На сайте Национального музея воздухоплавания и астронавтики в Вашингтоне, который является авторитетным исследовательским центром в области истории авиации и космических полетов, размещен текст о том, что ежегодно в апреле в этот центр неизменно обращаются с вопросом: а на каком основании FAI зарегистрировала рекорд Юрия ГАГАРИНА, если позже стало известно, что он не соответствует правилам? И там неизменно отвечают так (эта цитата не из книги ПЕРВУШИНА):
— Да, ГАГАРИН не следовал правилам, установленным FAI до его полета. Однако, как и в любой спортивной организации, FAI оставляет за собой право пересмотреть и переосмыслить свои правила в свете новых знаний и обстоятельств. Юрий ГАГАРИН остается неоспоримо первым человеком в космосе и понятие о том, что первые космонавты должны были приземлиться внутри их космического корабля — это увядший артефакт перехода от авиации к космическому полету.
Книга «108 минут...» имеет полтысячи страниц, и ее автору, естественно, пришлось оставить за бортом многие детали. В основном те, о которых нередко писали другие. Но мне, неофиту, эти детали – увы — неизвестны или забылись за давностью лет: о космонавтике последний раз читал на заре туманной юности. Поэтому с интересом разглядывал даже то, что автор явно считал банальностью. Так меня заинтересовал, например, не едва упомянутый развязавшийся шнурок ГАГАРИНА во время шествия по красной дорожке к генсеку, а примечание в конце книги, что это была «офицерская подтяжка для носка». А я и не знал об их существовании и с любопытством погуглил. Погряз даже в дискуссию на форуме, что лучше было для армии: портянки или носки, вспомнив свои партизанские дни на сборах со сбивавшимися портянками под кирзачами.
Так что не уверен, что я целевой читатель этой книги, но мне кажется в моем отношении цель научно-популярной литературы как таковой – заинтересовать описываемой темой – была осуществлена по максимуму.
Ну и да: чтобы за деревьями не забыть о лесе. Есть такой замечательный мультфильм Федора ХИТРУКА «Икар и мудрецы» о чудаке, который пытается придумать приспособление для того, чтобы летать. Но каждый раз обрушивается вниз. И наблюдающие за этим мудрецы указывают на него как на пример того, что заниматься надо тем, что возможно: Quod licet Jovi, non licet bovi. Но однажды он взлетел.
Книга ПЕРВУШИНА – это гимн инженерам, которые через все препятствия и невозможности сумели преодолеть земное тяготение и выйти в космос. Не ГАГАРИН, а они, занимавшиеся обычно узким конкретным делом – это сопло или другое, оторвавшийся клапан, поиски нужного топлива, выбор места взлета – являются действительными героями книги. Показательно, что импульс основоположникам – ЦАНДЛЕРУ с ГИРД и ОБЕРТУ с «Обществом межпланетных сообщений» дал роман Жюля ВЕРНА «Из пушки на Луну». На это, во всяком случае, намекает Антон ПЕРВУШИН.
Сборник молодой российской фантастики, из авторов которой «зубром» на тот момент можно было назвать разве что известного исследователя советской космонавтики Антона ПЕРВУШИНА. Его «Критерии подобия» — классическая научная фантастика, где чрезвычайная ситуация во время добычи изотопов на Луне в 2026 году попеременно рассматривается с точки зрения трех космонавтов, каждый из которых считает поведение других не совсем адекватным. А один из них, заподозрив проявление чуждого разума, начал осуществлять программу, как сказал Рудольф СИКОРСКИЙ в другом произведении по аналогичному поводу, «производства святой воды в промышленных масштабах». При этом ПЕРВУШИН, как всегда, хорош в реалистичности и доскональном знании космической техники и лунных реалий. Повесть — образец того, что лидеры издательства «Снежный ком» тогда активно проповедовали как возвращение к твердой научной фантастике.
НФ-антураж строго соблюден и в трех детективах Елены КЛЕЩЕНКО, действие одного из которых проистекает на той же Луне, но пятьюдесятью годами позже – в 2078-м. Кто-то похитил формулу генетического материала, синтезировав который можно стать в десятки раз умнее обычного человека. Как определить похитителя, по отношению к которому ты выступаешь трехлетним ребенком в сравнении со взрослым? В другом рассказе пираты тиражируют на сайтах части будущей издательской сенсации, в то время как все участники предстоящего выпуска печатной версии трилогии комфортабельно заперты вплоть до момента торжественного выпуска книги. Каким образом тексты попадают в свободный доступ, кто из вынужденных отшельников работает на «пиратов»?
Не все произведения сборника равноценны. В затянутой повести Елены КРАСНОСЕЛЬСКОЙ «Точка отсчета» в один сюжетный узел завязаны серебристые облака, снежный человек, путешествия во времени, исчезнувшие цивилизации, ученые и бандиты – все это нагромождение автор попыталась как-то очеловечить любовным четырехугольником, где женским является только один угол. В другой, тоже чрезмерно длинной повести «Сфера» Дмитрий ЛУКИН описывает аппарат, в поле действия которого проявляется животная природа человека, то, что он пытается скрыть за лоском цивилизации. Понятно, что главный герой это испытание с честью выдерживает.
облако тэгов
